Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

— Герингэ, давайте жребий, — полуобернул словеонский князь красивую белокурую голову. — И покончим, наконец, с делом о девчонке, вздувшей как следует одного… принца. Как-то раз решившего избить и изнасиловать чужую беременную жену.

На золоченом глянце стола выросла золотая ваза. С восемью совершенно одинаковыми костями. Разнятся только цифры.

Странно — простая черная краска определяет очередность решения человеческих судеб. Прежде Ревинтер о таком не задумывался…

Мальзери вытащил сразу.

— Один, — бесстрастно проронил он. Равнодушно кладя жребий на стол.

Не подчеркнуто, а будто ему действительно всё равно.

При всей ненависти к сопернику, Ревинтер не смог не восхититься. Будто это не Мальзери предстоит первым открыть карты врагам.

Ганн мешал кости долго.

— Три, — наконец, выговорил он.

Явно хотел другой номер.

Бертольд оказался пятым. Не так уж и плохо. А точнее — очень хорошо. После Мальзери и Ганна.

— Невиновна, — всё с тем же холодным равнодушием изрек Мальзери.

Министр финансов усмехнулся. Увы, Элгэ Илладэн. Значит, Ревинтер проголосует за твою смерть.

— Виновна! — прорычал Гуго. Такой союзник распугает всех сторонников. — Виновна, чтоб ей!..

— Невиновна. — У Ганна наконец перестали трястись руки.

Да что с ним?

— Виновна, — возразил Герингэ.

— Виновна, — бросил Бертольд, не удержавшись от усмешки в сторону старого врага.

Трое из пяти! Еще один сторонник казни — и враг проиграл. Потому что понадобится королевский голос. А король — на «нашей» стороне. Он любит кровавые зрелища.

— Невиновна, — Всеслав хмур и зол.

Явно желает кого-нибудь убить. Если надумает Карла или Гуго — разом избавит Ревинтера от кучи проблем. А заодно — от одного наглого словеонского князя.

Интересно, вспоминает ли железный Всеслав приговор Ирии Таррент? И что вспоминает Мальзери, вдруг кинувшийся спасать столько лет не виденную племянницу?

Может, всплыл в памяти бывший друг Алексис Зордес? С кем они когда-то вместе удирали из Мидантии. И кого Мальзери так выгодно продал — два года назад. Выгодно и вовремя.

Неужели у милейшего Валериана есть совесть? Интересно. И может пригодиться.

— Невиновна, — вернул равновесие кардинал. И едва заметно переглянулся с Всеславом. Ревинтер это точно заметил — ошибиться не мог!

Четыре на три. Но это — еще не победа. Голос Эрика еще может погубить девчонку. В мгновение ока. Должен — раз Мальзери хочет, чтобы она жила!

— Невиновна! — ухмыльнулся Ормхеймский Бастард. Откровенно-издевательски пялясь на Гуго и королишку сразу.

А у Бертольда чуть вновь не поднялось настроение — при виде едва не взвывшего от досады коронованного крысеныша. Ведь вот же уже — в руках была игрушка. И отняли!

— Итак, — величественно поднимается Герингэ. Актер он плохой, но сейчас разочарования не выдает. — Решением Регентского Совета Эвитана девица Элгэ Илладэн признаётся невиновной в приписываемых ей злодеяниях. И передается под опеку ее дяде, графу Валериану Мальзери. Что касается ее сестры, супруги принца Гуго Амерзэна…

— Что касается ее сестры, герцогини Александры Илладэн, — кардинал вскочил с места с почти юношеской стремительностью. И говорит сейчас не допускающим возражений тоном истинного Князя Церкви, — то девушка остается под защитой Ордена Святого Михаила. Пока ее будущее не решит Святой Патриарший Престол. Или навсегда — если герцогиня пожелает отречься от всего мирского. Такова воля Эвитанской Церкви.

Будь Бертольд на месте несчастной Александры — точно отрекся бы. Навеки отрешившись от воли земных владык. У михаилиток — не такой уж строгий устав. Да и потом — всё лучше, чем рассвирепевшая свинья в качестве супруга!

— И без сомнения, — добил Его Высокопреосвященство, — у герцога Амерзэна, конечно, найдутся объяснения, по какому праву он вступил в брак с женщиной против воли не только ее, но и ее опекунов. Раз уж герцогиня отныне вновь является девицей.

Лицо Мальзери — в кои-то веки человеческое. И «волю опекунов» выражает весьма красноречиво. Получит принц Гуго Александру Илладэн — когда хромая улитка молодого оленя обгонит.

Глава пятая

Только сам кардинал знает, чего ему стоили последние недели. Но теперь можно слегка перевести дух. Самое неотложное — сделано. Никто не посмеет оспорить право церкви взять под защиту потерявшую рассудок Александру Илладэн.

Его Высокопреосвященство предпочел бы и Элгэ оставить пока в монастыре. Но здесь у кардинала уже нет никаких прав. Выпущенная из-под следствия девушка немедленно попадает под опеку родственников.

А Ганн в какой-то миг испугался. При всей ненависти к Гуго Амерзэну — канцлер его боится. И знает, что тот непременно отомстит.

Что ж, Его Высокопреосвященство сдержит слово. Ганн получит церковное разрешение на брак с племянницей. А уж как будет уговаривать прекрасную Изабель — его забота.

Мальзери ничем не выдал торжества. А ведь понимает — не может не понимать, что едва не проиграл. Всё-таки в мидантийце оказалось немало человеческого. Элгэ он защищал по собственному почину. В отличие от Гийома Джеймса Ганна.

Только бы ненадежное здоровье не подвело! Самое срочное — позади. Но главное еще не сделано.

Аравинт! Где Кармэн и ее дети. Родные и приемные. И Грегори.

Александр не сумел спасти Арно. Творец не допустит не уберечь и его единственного сына!

— Следующее дело, — объявил Герингэ.

Ему за столь топорное ведение процесса пришлось отсыпать немало золота — из кардинальских закромов. Объявить Элгэ невиновной враг Мальзери не согласился ни за какую сумму. Но законник — на то и законник, чтобы и деньги (а то и деньжищи) получить, и союзников не потерять.

Наверняка получил золота еще и от Амерзэна. И с присущей ему ловкостью выкрутился. Сослужил службу обоим нанимателям. Проголосовал, как приказал принц, а на деле убедил всех, кого можно, в полном абсурде обвинения.

Чего стоила одна душещипательная речь! Хорошо, что из присутствующих лишь кардинал слышал вздымающий волосы дыбом бред — из грязных уст жирного гуговского лейтенанта. И хорошо, что у кардинала пока еще не стариковская память.

— Речь пойдет о признании барона Кристиана Триэнна незаконнорожденным и лишении его титула и владений.

А это еще откуда всплыло? Ах да, конечно! Горластая родня Триэннов — по мужской линии. Как же не вовремя!